Click to order
Живоподобная иконопись: что она собой представляет?
В разговорах с иконописцами нередко можно услышать термины «живоподобное письмо» и «живоподобная иконопись». Наиболее частая ассоциация с этими словами, которая возникает у неискушенного обывателя, - реалистичность и приближенность изображения к живому персонажу.
Отчасти это верно, хотя все намного сложнее. Давайте попробуем разобраться, что собой представляет живоподобная техника написания икон.
Отчасти это верно, хотя все намного сложнее. Давайте попробуем разобраться, что собой представляет живоподобная техника написания икон.
Родоначальником этого стиля иконописи был русский иконописец 17 века Симон Ушаков. Он занимал должность изографа при царе, возглавляя художественную мастерскую Оружейной палаты. Изография предполагает точное воспроизведение прототипов, грубо говоря, срисовывание. Но Ушаков пошел дальше: создавая списки уникальных старинных икон, он сумел придать персонажам на них естественность, живость, наполнить лица светом и теплом, отобразить на них настоящие чувства и мысли. И при этом не «приземлить» божественные образы – зритель, созерцающий живоподобную икону, четко осознает, что на ней изображен именно небесный, горний мир. В этом, в общих чертах, и заключается суть живоподобия.
Икона Богоматерь Казанская живоподобного письма
Живоподобный лик Иоана Предтечи
С технической точки зрения такой результат достигается за счет активного применения светотеневой тонировки, использования прямой перспективы, прописывания натуралистичных элементов и детализации черт лица. В таком подходе заключается одно из главных отличий икон, писанных Симоном Ушаковым, его соратником Иосифом Владимировым, которому, кстати, обязан своим появлением термин «живописание», а также последователями этих изографов. Подобная техника словно бы противопоставляет живоподобные религиозные изображения иконам кисти Дионисия и Андрея Рублева, для которых характерна некоторая схематичность и унифицированность. Между прочим, употребляемый и сегодня светский термин «живопись» имеет старинные религиозные корни – он произошел как раз от слова «живописание».
Спас в силах кисти Дионисия
Отношение к живоподобной иконописи в России 17 века было разным. Общественность разделилась на два лагеря с противоположным мнением. Первые видели в новых ликах тлетворное влияние запада, называли такое письмо фряжским, то есть, чужеземным. Авторов подобных образов обвиняли в попрании традиционных устоев. Существуют даже свидетельства очевидцев того времени, утверждающие, что патриарх Никон в 1655 году во время Недели Торжества Православия ходил по храмам столицы и собственноручно срывал со стен иконы, написанные во «фряжском» стиле. К тому же, такие иконы нередко сравнивали с парсунами – светскими портретами на досках, обвиняя иконописцев в недостаточной религиозности их произведений.
Икона Дмитрий Солунский, написанная в живоподобной технике
Здесь не помешает сделать небольшое отступление в сторону анализа ситуации, которая сложилась в России в 17 веке. В 1651-1660 годах была проведена церковная реформа, после чего случился великий Раскол русской церкви. Старообрядцы, не желая терять свои позиции, до последнего держались за древние традиции, не позволяя менять их даже в мелочах. Прошлое было в приоритете перед будущим, ошибки, допущенные в богослужебных текстах при многократном копировании переписчиками, считались священными. Не было сделано исключение и для икон: даже если они мало соответствовали древним нерукотворным источникам, расхождения не подлежали критике и изменениям. Именно поэтому новшества, проводимые Симоном Ушаковым в такое смутное время, среди старообрядцев не встретили понимания.
Николай Чудотворец - старообрядческая икона
Была, однако, и иная точка зрения. Согласно ей, божественные лики должны нести свет и добро. А значит, они не могут быть темными, невзрачными, пожухлыми и нагнетающими тоску. Представители школы живоподобного письма стремились привнести в свои произведения немного легкости и радости, не скатываясь, впрочем, до фривольного светского легкомыслия. К тому же, они утверждали, что именно их техника позволяет как можно более реалистично передать черты первоисточников.
Можно придерживаться любой из этих точек зрения. Очевидно лишь одно: Симон Ушаков и Иосиф Владимиров – реформаторы, ознаменовавшие собой новую эпоху иконописи, сделавшие немало для того, чтобы христианство обрело черты человеколюбия и повернулось лицом к верующим, избавившись от избыточной старообрядческой жесткости и мрачности. И уже только за это великие мастера иконописи заслуживают уважительного отношения и пристального изучения их наследия потомками.
На уроках в школе иконописи мы знакомим наших учеников с традициями живоподобного письма и профессионально обучаем создавать иконы в этой манере. Конечно, не обходя стороной и канонический подход – ведь несмотря ни на что, он является неотъемлемой частью истории иконописания.
Можно придерживаться любой из этих точек зрения. Очевидно лишь одно: Симон Ушаков и Иосиф Владимиров – реформаторы, ознаменовавшие собой новую эпоху иконописи, сделавшие немало для того, чтобы христианство обрело черты человеколюбия и повернулось лицом к верующим, избавившись от избыточной старообрядческой жесткости и мрачности. И уже только за это великие мастера иконописи заслуживают уважительного отношения и пристального изучения их наследия потомками.
На уроках в школе иконописи мы знакомим наших учеников с традициями живоподобного письма и профессионально обучаем создавать иконы в этой манере. Конечно, не обходя стороной и канонический подход – ведь несмотря ни на что, он является неотъемлемой частью истории иконописания.